Кремниевый каскад ---->
Ильдис наполняла какая-то гнетущая неуверенность и чувство вины. Она уловила взгляд друга. Взгляд, полный уверенности, ожидания поддержки, храбрости и страсти, который в мгновение ока переменился. Ей на секунду показалось, что Готард даже пошатнулся от её ответного взгляда. Насколько она могла задеть друга своими сомнениями? Своей неуверенностью и трусостью, которую сама в себе так презирала?
Нет, о предки, нет! Нельзя позволить чувству вины становиться у руля в её сознании! Она же прекрасно понимает, что Тард поступает неправильно! Она знает это, потому что никто, опять же, никто не способен выжить на дальнем севере посреди зимы! Каким бы сильным не был воин, он должен тратить силы на охоту, на поиск укрытия (которого в ледяной пустыне не так уж и много) или же сооружение такового. И тут уж любого ждёт страшная смерть от истощения, которой будет предшествовать полная потеря рассудка. Это страшная смерть, и её встретит любой, кто ринется на север, сломя голову. Не имея плана, путешественник обрекает себя на страшную участь, а если отправляются сразу много сильных воинов и охотников, то гибель ждёт всех без исключения, включая тех, кто останется в относительной безопасности, ведь некому будет защищать и кормить союз. Конечно, циничные принципы Союза гласят, что выживает сильнейший, и это правильно, но разве на сей раз это не слишком цинично?
И как бы Ильд не уважала слово предков, она считала, что сейчас слепое следование их заветам - не самая лучшая идея. Чего стоят живые, если у них не будет собственной головы на плечах? И делает ли смерть кого-то мудрее, чем он был при жизни? Традиции велят верить на слово множеству мертвецов, которые тоже, уж в этом Ильдис была уверена, могут ошибаться. Но насколько это правильно, и не обесценивает ли это их, живых, опыт и знания?
Так что решение Готарда по прежнему было глупым, необдуманным, импульсивным, горячим и совершенно безрассудным. То, что он её друг и нуждается в её поддержке не делает его правым. Ни в коем случае. И это нужно было ему объяснить.
Ильдис была в этом уверена.
Все участники совета стали расходиться, а Ильдис присела в стороне, пытаясь собраться с мыслями, и решить, что и как следовало делать в этой ситуации. Ей определённо нужно было поговорить с Готардом. Попытаться отговорить его. Или хотя бы заставить вдуматься в то, что он делает. Остановиться хоть на мгновение и по-настоящему вдуматься в последствия его решения! Но как и когда это лучше сделать? Стоит ли его тревожить прямо сейчас? Стоит ли поговорить с ним позже? Благо хоть он не ринется в опасное странствие прямо сейчас - триаты сказали своё слово, и слово было разумным. Стоило переждать. Хотя бы чуть-чуть, пока у Союза не появятся обоснованные и логичные доводы против того, чтобы переждать зиму в безопасности.
В итоге Ильд решила, что стоит поговорить с Готардом как можно быстрее, пока он не сделал неправильных выводов или новых поспешных решений. Кошка вскарабкалась на уступ, в пещере над которым жили полноправные. Она видела, что Готард пошёл туда, да и время было позднее. Он должен был быть там.
Но стоило глазам кошки заглянуть во мрак пещеры, как она поняла, что разговор придётся отложить. Тард, видимо, совершенно измотанный сегодняшними событиями, не дошёл до своего места в палатке. Он лежал прямо тут, внизу, на холодном каменном полу. Ильд с сожалением посмотрела на друга.
- Тард... - она вздохнула. - Прости меня, Тард... Не суди меня слишком строго...
Она снова почувствовала, как волна чувства вины накрывает её с головой. И, чтобы хоть как-то искупить необходимость извиниться перед навархом, Ильдис забралась на его место, схватила тёплую шкуру, которую Готард использовал как подстилку, стащила её вниз и накрыла друга.
- Так ты хоть не замёрзнешь... - она ещё несколько секунд смотрела на спящее лицо друга, на котором, казалось, даже сейчас читалось какое-то беспокойство. - Прости меня, пожалуйста. Я не хочу огорчать тебя. Поговорим завтра. Надеюсь, ты меня выслушаешь.
И, преисполненная какой-то тоски, воительница пошла к своей подстилке. Она и не заметила, как вымоталась сама со всеми этими мыслями. Она легла и почувствовала, как ноет её тело. Мысли в мгновение ока утонули в завтрашнем разговоре с Тардом. Она прокручивала в голове всевозможные варианты того, как всё может сложиться, того, как она должна говорить. Но в конце концов все эти мысли потухли в мареве беспокойных снов...
Самую просторную пещеру Оскалов заняли охотники и воины. Что бы попасть туда, коту нужно запрыгнуть на уступ высотой в пару метров - то не проблема для полноправных, закаленных ветрами вечных льдов. Большинство котов спят бок к боку на полу, устланном шкурами, главы и навархи же могут занять кельи под самым потолком. Там немного теплее от дыхания соплеменников, а к тому же удобно наблюдать за происходящим в пещере и примечать неладное. В глубине виден ход в приют рабов - с него не спускает глаз дозорный.
