Начало игры

[indent] Какое странное время настало в Союзе. Наварх и судья встречались наедине, будто шпионы: они вышли из Оскалов в разное время и направились разными путями в подземелья. В место, куда не заходит лапа охотников, где почти наверняка единственными свидетелями их беседы будут лишь давно сгинувшие морские твари. К чему такая скрытность? Половина Союза во главе с Марбасом облизывают клыки в ожидании захвата предгорий. Мало было раскола после знамения, теперь же нависло и это. Странно думать, что коты, опасающиеся метелей, готовы накануне зимы не просто вторгнуться в горы, а развести там кровавую баню. Едва ли Готард боялся войны - ежели последует приказ, он первым поведет соплеменников на это самоубийство. Было ли ему дело до своей шкуры? Едва ли.
[indent] Кот пробовал воздух, чуть приоткрыв пасть. Никого постороннего, лишь один, нужный запах из глубины пещер.
[indent] И все же, он чувствовал себя рядовым, который замышляет обойти наказ наставника. Как глупо.
[indent] Готард, сам не зная зачем, пошел след-в-след, когда его путь наконец встретился с лапами судьи. Ничто, помимо отпечатков на снегу, не намекало о том, что в пещерах есть хотя бы одна живая душа. То, что нужно. Под сводами ходили свои ветра, совсем не похожие на надземные. Едва слышный гул - котята пугали друг друга, что так воют духи, навеки заблудившиеся здесь. У самого Тарда в юности едва ли находилось время на подобные шалости - или это было так давно, что наварх и не помнит? Воспоминания детства были слишком смазаны, в отличии от врезавшегося в память ученичества.
[indent] Шаг за шагом, кот спускался в грот. Ни намека на присутствие судьи. Какое странное место: запах разносился потоками по коридорам и встречал там, где следов не было и в помине. Обычное дело, вот только вдоль хребта пробежала едва заметная дрожь. Нет, ему не почудилось, это не происки помешательства. Довериться глазам, а не носу - только и всего. Отпечатки глубокие и четкие, кошка явно шла не спеша, а значит, была совсем не далеко.
[indent] Оледеневшие стены отражали рубленый силуэт, множа его. Тишина, Готард слышал лишь свои тяжелые шаги. Поворот - неужели? До него донеслось чужое дыхание, что отзывалось от сводов и звучало непривычно громко.
[indent] - Наварх Союза. Вы пригласили меня на разговор.

Из-за свода вышла судья Союза. Встреча состоялась, и Готард был уверен в том, что они были наедине. Каким образом он оказался втянут в дела триатов? Едва ли наварха хоть когда-то интересовали междусобицы лидеров. Более того, кот сознательно отгораживался от политических свар - не его это дело, он - лишь слуга чужой воли. В дотошной точности, во всех деталях, за что и был избран на свой пост. Ему доверяли, притом, видимо, оба триата. Другой искал бы в этом пользы для себя, но не Готард. Едва ли ему хотя бы льстило доверие: поставь Марбас или Нура за его спиной шпиона, то наварх продолжил бы исполнять свой долг с тем же хладнокровием. А окажись завтра на месте судьи выскочка Рагху, то и его юношеская горячность тут же обрела бы надежного исполнителя. Готард служил всем - и никому одновременно.
  - Я говорила с Летосом и у меня не осталось сомнений в том, что он не бредит. - в прочем, даже бред авгура наварх был готов принять за истину.
  Нура прожигала его ледяным взглядом. Какой ответ она хочет услышать? Почему говорит о своих намерениях, будто наварх был её советником? Если это был рассчет на то, что Готард почувствует себя причастным к закулисью племени, то он был совершенно не верен. "Когда Марбас остынет и обретет рассудок" - судья говорила так, будто Готард уже встал на её сторону. Опрометчиво для лидера бросаться подобными фразами с подчиненными, разве нет? В прочем, нехотя, наварх мог с ней согласиться: в том уголке сознания, где он еще мог давать оценку происходящему. Ему не нравилась идея войны с львиным прайдом в горах накануне зимы. С какой стороны ни посмотри.
  - Едва ли я сама покину лагерь, поэтому я хочу быть уверена, что экспедицией руководит холодный расчёт, необходимый для достижения целей. - значит, наварх и вправду уже избран главой отряда? Что же, он позаботится о том, чтобы исполнить этот долг, чего бы это ни стоило самому Тарду. Участников похода же он намеревался привести домой живыми. Заботило ли Готарда то, что он мог навеки остаться во льдах не гниющим трупом? Точно нет. Едва ли он стремился к смерти, но с определенного возраста собственная жизнь потеряла для него цену. Разве что его гибель доставит немало хлопот - из числа равноправных снова придется искать доверенную морду.
  -Что ты думаешь о предзнаменовании? В чём видишь его смысл?
  Наварх глубоко вздохнул.
  - Судья Нура. Я - лишь лапа Союза. Не мне толковать пророчества, я лишен чутья. - наварх склонил голову, не отрывая взгляда от триата. - Могу лишь поклясться, что любой ваш приказ будет исполнен на пределе моих сил. - "Ваш, или Марбаса." - добавил он про себя.
Обозначить свою позицию прямо? Пожалуй, пока все не зашло слишком далеко.
  - Будучи воином Союза, я уверен, что им не стоит вмешиваться в дела триатов. Все же, в пещере Памяти нет ни одного из моих предков.
  Окончив фразу, Готард поклонился до земли и твердо посмотрел в синие глаза. Это не было намеком, он сказал все предельно ясно. Но что-то подсказывало коту, что настал тот момент, когда и невмешательство окажется противостоянием.