начало игры
Время от времени окружающие, которые куда безопаснее, когда заняты чем-то обыденным, приходили к общему мнению, что Тиеру его обыденность тоже в тягость, и серые дни несчастного охотника необходимо разбавить красками своего присутствия. Не то что бы Тиеру находил разговоры в Коднаком в относительной отдалённости от чужих глаз серыми или какими-то не такими, но гнуть своё видение - это дело, требовавшее хотя бы попытки, к которой Тиеру прибегнуть не успел, как уже вместе с Коднаком направлялся по долине за Карьялой, которая передала рыжему и его учителю, что отец нашего героя, Раилаг, с нетерпением ждём встречи с ними всеми. А про безопасность - это дело как ни к кому больше подходило Раилагу. Когда старый волк охотился, ел, спал или пил он если и думал, то делал это более-менее молча и ни на кого не низвергал свои бешеные домыслы или шебутные открытия разума. Когда же у старика выпадало излишнее время, то там уже оставался вопрос случая: вздремнёт ли Раилаг или подумает и сделает выводы. Так что Тиеру, если честно, очень хотелось, чтобы ничего толкового Раилаг сообщать им не собирался - очень неохота было снова пропускать через свои уши новые и новые порции родительской ереси.
Не могли не вызывать беспокойства мысли о том, по какому такому поводу отец хотел видеть его вместе с Коднаком и, судя по идимому, вместе с Карьялой тоже. Если хотя бы первых двух созывать в одно место - это имело какой-никакой смысл и даже не вызывало бы подозрений на то, что старик изобрёл очередную дичь, то в сочетании с молодой волчицей их отряд имел куда меньше общего. Впрочем, Коднак, как и в любой другой ситуации, сохранял легонько приподнятое настроение и определённый оптимистичный взгляд на то, что Раилаг мог от них хотеть. Энтузиазма своего учителя Тиеру совершенно не разделял и метался от волнений за изобретения отца к ощутимым волнам негатива, которые не сильно, но стабильно ощущал от Карьялы. Разбираться в их истоках и объёмах рыжешкурый максимально не хотел и с пониманием относился к отсутствию между ними попыток или хотя бы желания подружиться: казалось, серенькую не устраивал в Тиеру совершенно всё, начиная с самого факта его рождения. но Карьла была, как и сам Тиеру, довольно-таки хорошо воспитана да и не первый день жила в их стае, чтобы при всех местных междоусобных развлечениях находить себе ещё несколько. Пару раз Коднак, когда наш герой был ещё совсем молод, отшутился, что и самые безжалостные и опытные черти переломают себе все лапы и хвосты, если только попробуют разобраться хоть в чём-то, что происходит в головах у самок. Тиеру, шутку вроде даже поняв, принял её слишком близко к сердцу, а далее уже и слишком легко перенёс на реальные темы. Кстати, казалось, совершенно не зря: думая о том, как та или иная волчица могла бы прийти к такому выводу, Тиеру примерно и представлял полыхающие болота с торчащими из колючих кустов пиками, резко обрывающиеся в канавы, кишащие ядовитыми змеями, падающие с неба раскалённые валуны и несчастных, переломанных адских вестников, в глазах которых читалось откровенное раскаяние за то, что они свернули не туда, и мольбы простить. Считая так, совершенно не представлялось возможным размышлять о том, что там Карьяле не сладилось до него, и Тиеру как-то не рвался разбираться.
Рыжий боком держался около своего учителя, пока серая спокойно и уверенно вела волков к северной стороне долины. Точное место знала только Карьяла, но и потеряться на своих землях страшным не представлялось. Поглядывая на Коднака, рыжешкурый со смирением отмечал, что хоть ему этот путь не особо в тягость. При всех остальных обстоятельствах, шли они молча - оно и к лучшему.