[indent] Союз Ледяных Оскалов, как и ожидалось, не отличился ни радушием, ни вниманием к пришлым. Им выделили одно из самых презренных котами мест, но по крайней мере не заставили дожидаться визита триатов на голом камне: постелили старые шкуры. Не то чтобы Матхоск нуждался в подобном, однако он оценил заботу суровых «северных дикарей» и предложил Силне занять более тёплое место этой тесной, укутанной полумраком каморки. Первоначально он рассчитывал не ущемлять рабов своим присутствием дольше нескольких часов, но вызывать чужаков на ковёр к правителям ни один из клыкастых решительно не спешил, поэтому Матху насторожился и приготовился ждать достаточно долго. Это случилось ещё в первый день, когда их только привели встреченные в Крае смилодоны, теперь же идёт третий, если только внутренние часы не изменяют хранителю. Но, право, медведю тяжело давался счёт времени, так как не было возможности ни следить за движением светила на небосводе, ни разглядывать звёзды: источник света в яме рабов — обыкновенная узкая трещина в каменном своде.
[indent] За время, проведённое здесь, Матхоск почерпнул некоторые сведения о быте клыкастых, наблюдая смену караула и вслушиваясь в грубые голоса, что доносились из казармы полноправных. Доблестные воины и охотники беседовали на самые разные темы от отношений с Прайдом и Стаей до банальных рассказов о том, что творится в других частях лагеря. Впрочем, большая часть услышанных реплик не складывалась в единую картину кошачьей жизни потому хотя бы, что Матху был в своём роде представителем иного мира, он имел другие понятия о том, как можно и нужно жить, и потому во многом не понимал ни взгляды, ни поведение смилодонов. Хотя допускал их отличие от собственных со снисхождением, которое могло бы поспорить с ответным презрением клыкастых. Матхоск бы, возможно, разрядил атмосферу не слишком увлекательных будней членов Союза, если бы только нашёл в себе силы и желание вступать с ними в спор и если бы хоть кого-то из котов действительно интересовало его мнение, а не польза, которую может принести такой раб, как медведь. Чем больше заинтересованных взглядов Матху ловил со стороны казармы, тем сильнее он укоренялся в своём нежелании беседовать с кем-либо, кроме Силны и триатов.
[indent] «Много воды утекло с тех пор... Или снега налетело на скалы».
[indent] — А предводители этого народа всё не горят желанием выслушать нас... — задумчиво проговорил Матхоск, поднимая взгляд на Силну. Его начинали терзать подозрения, что Союз не намерен проявлять лояльность и не только не выслушает одиночек, но и не подумает даже отпустить их восвояси; о тревогах медведь не поделился с давней знакомой, вместо этого он развлекал себя беседою с ней, что было для него не совсем характерно и наверняка могло насторожить отменно изучившую его характер Мышку.
[indent] — Как тебе такое гостеприимство? — усмехнулся бурый, кивая на молчаливого стража, который до того верен был своей работе, что по мнению Матхоска походил больше на ледяную статую, нежели на живого зверя. — Хотя... После того, как тебя не пустили в помощь их лекарю, я уже не уверен, что можно хоть сколько-нибудь надеяться на мирное начало в этих клыкастых товарищах.
[indent] Если бы страж, охранявший покой рабов, дёрнул бы сейчас ухом или иным образом показал, что расслышал скрытую насмешку над сородичами в словах одиночки, Матхоск бы не скрыл довольной улыбки. Он почти признался себе в том, что бессмысленное ожидание наводит на него такую скуку, что хочется привлекать внимание к себе хоть каким-нибудь образом. Мало ли, вдруг о лисице и её габаритном спутнике умудрились забыть? Матхоск, конечно, понимал, что это не так и что от них требуется действительно покорно ждать инициативы со стороны смилодонов, но ему всё тяжелее давался контроль над собой в этой весьма угнетающей свободный дух хранителя пещерке.