Корса и не спала - её дозор был самым последним, поэтому сейчас она сидела, то и дело оглядываясь по сторонам и скаля зубы на каждый шорох, доносящийся от сокомандников. Ей было тяжело усидеть на месте и хотелось поскорее тронуться в путь, лишь бы было какое-то движение, действие, дух приключения. Вот так вот, сидя на заднице ровно, она испытывала раздражение и... голод. Ответственность перед остальными удерживала её на месте. Великая охотница и заговорщица, каких ещё не видывал белый свет, морозит хвост и слушает урчание в животе вместо того, чтобы поймать какую-нибудь глупую добычу и растерзать её в то же мгновение. Время тянулось медленно-медленно, а живот сводило всё сильнее.
И ей бы удалось легко загнать какого-нибудь зайца или даже оленя в этой белой стуже несмотря на свой окрас - тёмный коричневый с двумя светлыми бровками и золотистыми злыми глазками. Эти глаза метались по поляне, подмечая проснувшихся, львица по правому боку уже встала и разминалась. Готовится к битве? Корсе хотелось сейчас же на неё наброситься и помериться силами. Может им и не понадобится лечение, а вот завтрак...
Волчицу привёл сюда случай, если можно так выразиться. Она вместе со своим покровителем совершала страшные, тёмные дела, не заботясь о своей репутации и последствиях. Корса находила в этом удовлетворение, и ни на что на свете не променяла бы свою работу. У них был план, который, правда, в деталях знал лишь её хозяин, не спешащий делиться подробностями, но всё шло более, чем хорошо, и на горизонте уже маячил успех, как вдруг вмешался мор, и "светлые" силы, которые оказались уничтоженными не до конца. Охотница слыхала о некоей птице, которая восставала из пепла и становилась даже более способной после смерти. Но вот у противников заговорщиков не было ни клюва, ни перьев, только "благие намерения", "правда" и "справедливость". Корса сплюнула, думая об этом, и её морду исказила очередная гримаса. Хозяин пал самым безобразным образом, всего его остальные слуги разбежались, кто куда. Собственно, Кор тоже спаслась лишь благодаря вовремя организованному побегу и паре смертельных укусов, иначе ей бы грозила публичная казнь и обглоданные другими волками косточки. Живот предательски снова заурчал.
- Эй, подъём, - нетерпеливо рявкнула она. - Солнце уже высоко, вставайте, ленивые задницы.
Да, эта леди была отнюдь не из робкого десятка, и благозвучием слов не отличалась. Найдя группу странников, она надеялась обрести их защиту на первое время, а затем, может быть, ей удастся сколотить своё маленькое войско, чтобы вернуться домой и попробовать захватить власть ещё раз.

- Нет, только не это... - сквозь сон пробормотала Сарутея, разбуженная криком волчицы. Она прибилась к этой компании буквально вчера, а её спутницы уже сидели у неё в печёнках. Хороша компания, нечего сказать - львица, от которой мурашки бегут, какой-то детёныш смилодона, волк, как из сказок доул - грубый и жестокий, а сама Сару... А она больше никто. Была племянницей королевы, была потенциальной претенденткой, была всеобщей любимицей. А ещё она была сестрой.
И тётя решила, что серьёзная и хмурая Серсея лучше подойдёт на роль преемницы. В одну ночь королевы не стало. Но рано Сару торжествовала, ведь прайд тоже поддержал Серс и уже к вечеру чествовал её так, что дрожали скалы. Какой же это был фарс ! Сарутее казалось что она оглохнет, ослепнет и умрёт на месте, если не сделает что-то, хоть что-нибудь, любое безумство.
Ночью её уже оттаскивали от сестры, которой она успела хорошенько расцарапать морду, утром она ушла.
И слава предкам ! Мор пронёсся по землям сразу после её ухода. И как же дорогая сестрица справилась с этим ? Жива ли она вообще ? Сарутея надеялась она сполна получила за всё.
Но выживать в одиночку было сложно, непривычно и, что самое страшное, одиноко. Льву из прайда не должно быть знакомо такое чувство. Но прайд отвернулся от неё, а те редкие группы, что Сарутея встречала, не могли его заменить. Можно было бы отправится в Приморье, к его надменным самцам, к самкам, которые, возможно, слышали о ней и будут шушукаться за её спиной. "Прекрасная" перспектива, уж лучше в глуши. Но в ней лишь ты и случайные незнакомцы, отчаянно жмущиеся друг к другу. Она присоединялась к ним со смутными надеждами, но грызущее одиночество отступало лишь на время, чтобы вернутся спустя пару дней с новой силой, и львица уходила, злая и терзаемая воспоминаниями, находила кого-то ещё, и всё повторялось.
Но эту группу она, кажется, покинет даже раньше, чем обычно.
Для вида поизображав спящую ещё некоторое время, Сарутея, зевнула, потянулась и спрыгнула с дерева, на нижних ветвях которого она ночевала.
Под тусклым солнечным светом на её тёмно-медной шкуре сияла утренняя роса, и, когда львица отряхнулась, она осыпалась сияющими искорками.
- А малышка дело говорит - глубоким мурлычущим голосом, в котором легко можно было услышать снисхождение, сказала Сарутея - И кто же из нас пойдёт и попробует учуять кого-нибудь вкусного ?
Она села, гордо вскинув голову, и смотрела на Корсу и Илаю сверху вниз, сощурив янтарные глаза и всем своим видом показывая, что это будет точно не она.
- Может ты, Иттер ? - обратилась она к другой львице, единственной, кто был тут крупнее её и, скорее всего, сильнее.